– Возможно, что мне это удастся, – медленно произнес ее собеседник. – Это будет не просто, но надежды я не теряю. Думаю, мне удастся вернуть вам то, что вы потеряли, – интерес к жизни.

– А как? – резко спросила миссис Раймер.

– А вот это уже, – ответил мистер Паркер Пайн, – мой профессиональный секрет. Я никогда заранее не раскрываю своих методов. Вопрос вот в чем: согласны ли вы рискнуть? Я не могу дать стопроцентную гарантию, но, полагаю, вероятность успеха достаточно высока. Однако мне придется прибегнуть к нестандартным методам, так что это будет недешево. Моя плата составит одну тысячу фунтов, и деньги вперед.

– Ну, уж вы сказанете так сказанете! – В голосе Амелии Райнер послышалось уважение. – Думаю, что рискну. Я привыкла платить по максимуму, да. Тока смотрите, ежели я за что-то заплатила, то будьте уверены, получу это любым способом!

– Конечно, получите, – ответил мистер Пайн. – Можете не сомневаться.

– Чек я пришлю вам вечером, – пообещала женщина, вставая. – Совсем не понимаю, почему я вам поверила. Ведь верно говорят, дураки и деньги вместе долго не живут. Правда, я совсем не дура, да. А вы человек наглый, ежели пишете во всех газетах, что можете дать людям счастье, да!

– Эти объявления приносят мне очень даже немало, – заметил Паркер. – И если то, что я пишу, – неправда, то я потеряю эти деньги. Я знаю, что может быть причиной несчастья, и, соответственно, хорошо понимаю, что надо сделать, чтобы достичь обратного эффекта.

Миссис Раймер с сомнением покачала головой и удалилась, оставив после себя аромат дорогих запахов.

В кабинет вошел красавец Клод Латрелл.

– Есть что-нибудь для меня?

– Все не так просто, – покачал головой его начальник. – Случай довольно сложный. Боюсь, что нам придется пойти на некоторый риск. Применить нестандартный подход.

– Миссис Оливер? – уточнил Клод.

Мистер Пайн улыбнулся при упоминании о всемирно известной писательнице.

– Миссис Оливер, – заметил он, – действительно самая приличная из всех нас. Но я думаю о необычном и дерзком ходе. Кстати, позвоните доктору Антробусу.

– Доктору Антробусу?

– Да, нам понадобятся его услуги.

Прошла неделя, и миссис Раймер еще раз вошла в кабинет мистера Паркера Пайна. Он встал ей навстречу.

– Уверяю вас, – произнес он, – что эта задержка была вызвана необходимостью подготовить массу вещей. Мне пришлось обратиться за помощью к довольно необычным людям, которые приехали сюда издалека.

– Ах, вот как! – подозрительно произнесла Амелия. Все это время она боялась, что по чеку, который она выписала, уже получили тысячу фунтов, и все на этом закончилось.

Мистер Паркер нажал на кнопку звонка, и в кабинет вошла молодая, темноволосая девушка восточной наружности, одетая в форму медицинской сестры.

– Все готово, сестра де Сара? – спросил ее Пайн.

– Да, доктор Константин ожидает нас, – ответила девушка.

– Что вы собираетесь делать? – занервничала клиентка.

– Я собираюсь ввести вас в мир восточного волшебства, моя дорогая, – ответил Паркер Пайн.

Миссис Раймер, вслед за сестрой, поднялась на следующий этаж. Там ее проводили в комнату, которая совершенно не была похожа на остальные помещения в доме. Стены были задрапированы восточными тканями, повсюду стояли диваны с мягкими подушками, а на полу лежали прекрасные мягкие ковры. В комнате мужчина склонился над чайником с кофе. Он выпрямился, когда они вошли.

– Доктор Константин, – представила его медсестра.

Хотя доктор и был одет в европейский костюм, у него было смуглое лицо и темные, острые глаза. Они делали его взгляд очень проницательным.

– Так вот это и есть мой пациент? – спросил он низким, резонирующим голосом.

– Я не пациент, – ответила миссис Раймер.

– Ваше тело здорово, – произнес Константин, – чего не скажешь о вашей душе. Мы, жители Востока, знаем, как лечить душу. Присаживайтесь и выпейте чашечку кофе.

Миссис Раймер уселась и приняла из его рук маленькую чашку ароматного напитка. Пока она пила его, врач говорил не переставая.

– Здесь, на Западе, врачи лечат только тело. И в этом их ошибка. Тело – это ведь только инструмент души, из которого та извлекает разные звуки. Они могут быть слабыми и печальными, а могут быть громкими и полными жажды жизни. Именно это мы и хотим вам вернуть. У вас много денег, и вы должны тратить их и получать от этого удовольствие. В вашей жизни опять появится смысл. Это очень просто, просто, просто…

Миссис Раймер почувствовала слабость. Фигуры доктора и медсестры расплывались, как в тумане. Неожиданно она ощутила безоблачное счастье и непреодолимое желание уснуть. Фигура врача выросла, и весь окружающий мир тоже стал увеличиваться в размерах.

Доктор смотрел ей прямо в глаза.

– Спите, – повторял он. – Спите. Ваши веки закрываются. Вы скоро заснете. Вы будете спать. Спать…

Веки миссис Раймер сомкнулись, и она уплыла в этот прекрасный необъятный мир.

Когда она вновь открыла глаза, то ей показалось, что прошло очень много времени. Миссис Раймер смутно помнила какие-то вещи – странные, невероятные сны… Потом она просыпалась, потом опять были сны… Женщина смутно вспомнила какую-то машину и темноволосую девушку в форме медсестры, которая наклонялась над ней.

Но не важно – теперь она совсем проснулась, и проснулась в собственной кровати.

Но была ли это ее собственная кровать? Чувствовала миссис Раймер себя в ней как-то по-другому. Постель не была такой мягкой, как ее собственная. Чем-то она напоминала давно прошедшие времена. Женщина пошевелилась, и кровать заскрипела. Ее кровать на Парк-лейн не скрипела никогда.

Она осмотрелась. Это точно не Парк-лейн. Больница? Нет, решила миссис Раймер, и не больница. И не гостиница. Просто пустая комната, со стенами, выкрашенными в какой-то непонятный оттенок лилового цвета. Потрепанный умывальник с таким же потрепанным кувшином на нем. Потрепанный комод и металлические трубы. На крючках в стене висела незнакомая одежда. Кровать была накрыта много раз заштопанным одеялом, под которым лежала она сама.

– Где я? – вслух спросила миссис Раймер.

Дверь открылась, и в нее вошла невысокая пухлая женщина. У нее были розовые щеки и смешливое выражение лица. Ее рукава были закатаны, и она носила фартук.

– Ну, наконец! – воскликнула она. – Мы проснулись! Входите же, доктор!

Миссис Раймер уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но так и не произнесла ни слова, потому что вошедший вслед за женщиной мужчина ничем не напоминал смуглого, элегантного доктора Константина. Это был пожилой, согнутый человек, который носил толстые очки.

– Ну, так-то лучше, – произнес он, подходя к миссис Раймер и беря ее за руку. – Теперь вы уже скоро поправитесь, милочка.

– А что со мной произошло? – потребовала миссис Раймер.

– У вас был судорожный припадок, – ответил врач. – Пару дней вы были без сознания. Но беспокоиться совершенно не о чем.

– Ну и напугала же ты нас, Ханна! – произнесла пухлая женщина. – К тому же ты еще и бредила, несла всякую ерунду.

– Да, да, миссис Гарднер, – согласился с ней медик. – Но давайте не будем волновать нашу пациентку. Совсем скоро вы уже встанете, милочка.

– И не беспокойся о работе, Ханна, – сказала миссис Гарднер. – Миссис Робертс мне помогает, так что у нас все в порядке. Просто лежи и поправляйся, милая.

– А почему вы зовете меня Ханной? – спросила миссис Раймер.

– Ну, потому что это твое имя, – с удивлением ответила толстушка.

– Нет, неправда. Меня зовут Амелия. Амелия Раймер. Миссис Абнер Раймер.

Доктор и миссис Гарднер переглянулись.

– Знаешь, тебе надо еще полежать, – предложила полная женщина.

– Да, да. И не надо волноваться, – подтвердил врач.

Они вышли, а миссис Раймер осталась лежать в постели, так ничего и не поняв. Почему они называют ее Ханной и откуда взялся этот изумленно-недоверчивый взгляд, когда она назвала им свое настоящее имя? Где она и что, в конце концов, с ней произошло?